Ростислав Марченко - Орк [СИ] [компиляция]
‑ Взять его, ‑ лениво махнул я рукой, работая на публику. Народ тут не шибко избалован зрелищами, в результате даже дешевые шоу действуют на мозги исключительно. Охрана вытащила мужика из толпы и даже без моей подсказки поставила на колени у моих ног. Он попытался возмутиться, но как‑то быстро сник. Я мысленно умилился. Дух ОМОНА похоже вместе со мной этот мир посетил, будто в России побывал, видя как ростовщику ткнули ногой под колено чтобы уронить на пол. Самое забавное, что ничему такому я своих бандитов не учил.
‑ Для начала представьтесь почтенный, а то я что‑то не расслышал вашего имени. ‑ Ростовщика проняло, хотя взгляд прямо осветился ненавистью, прежде чем он опустил его вниз. Наглые тут какие‑то олигархи, почти как небезызвестный страдалец Ходорковский. Что собственно для средневековья весьма не характерно, вероятно потому, что борется государственная власть с такими привычками капитала довольно близкими с дядюшкой Пу методами. Идентичными сказать нельзя, читинский страдалец по гарантиям государства получил свое койко‑место в бараке и швейную машинку, чтобы шить верхонки выполняя план, в средневековье столь наглый олигарх гарантированно мог получить только веревку на виселице, в худшем же случае что угодно от колесования до обдирания шкуры… с живого. Мягкой становится власть, доброй, хотя девушки и жалеют, что времена рыцарства миновали.
Так что не будем выдумывать велосипед и спорить с законами истории, тем более что аборигенам надо вправить мозги, дабы принимали меня всерьез.
‑ Теобальд Боркам, купец и судовладелец господин,‑ справилась с нервами жертва государственного произвола. Даже ненависть в глазах спрятал, урод.
‑ Очень хорошо почтенный Теобальд, похоже, мы начинаем понимать друг друга, ‑ поощрительно улыбнулся я несчастному узнику совести. На этот раз тот прикусил язык, и перебить меня не посмел, хотя тление огонька ненависти в глазах снова стало заметным, несмотря на умильно‑несчастное выражение на физиономии. Надо учить. На его примере, с этим индивидуумом каши мы явно не сварим, так что жалеть его и рассчитывать на понимание в будущем просто глупо. Но и казнить тоже не стоит, для начала не за что, а главное, надо же мне как‑то выходить на резистансов, вечно нуждающихся в деньгах и информации. С чем у твердо стоящего на ногах купца обычно все в порядке, не говоря уж о ростовщике, другой вопрос что богатею нужен мотив, чтобы связываться с антигосударственным подпольем. Мотив я ему сейчас и обеспечу. Насколько я понимаю людей, этот человек с унижением не смириться и будет пытаться если не отомстить, то, как следует напакостить. Что собственно и нужно, коли нужны выходы на сопротивленцев и разведсети заклятых друзей. Ни те, ни те привлечь к себе такую несчастную жертву не преминут, если конечно этот человек уже с кем‑то не повязан, окунать его мордой в грязь благородные периодически должны были и раньше… Удачно день начинается, восстанавливаю квалификацию.
Человека передо мной уже не было, передо мной была фигура в игре, самой увлекательной игре из возможных ‑ охоте на человека. И я чувствовал, что сделал очень удачный ход, рыбка съест наживку и никуда с крючка не денется.
‑ Вам так кажется, что вы тут не причем. Тридцать плетей ему, за непочтительность и столь явно выраженную глупость. Немедленно. Чтобы мы с уважаемыми господами лучше поняли друг друга.‑ Замолчал, типа обдумал ситуацию. ‑ Хотя нет, я сегодня добрый, двадцать. Еще помрет ненароком, урока не поймет. Для тех кто не понял, отныне вы первые помощники вот того почтенного господина, коли проживаете в столице. Те, кто там не проживают, могут смело называться старостами или кем угодно, коли управлять их поселками некому. Спрашивать я с вас, кто передо мной стоит, буду. Языки у вас всех есть, сами выбирайте из себя старшего и делайте дело. Как хотите. Но чтобы любой мой приказ отныне было кому выполнить. Если старших и ответственных назначу я, вам очень плохо придется.
Парень из охраны вышел из зала и вернулся с плетью. Пока он сек жертву, люди хранили мертвое молчание. А я подумал о том, что веду себя как последняя сволочь, но выбора особого у меня нет.
‑ Мы немного отвлеклись, ‑ произнес я, глядя как окровавленное тело, вытаскивают из зала, ‑ на чем мы остановились? ‑ Народ предпочел промолчать. ‑ Ах да, на объявлении, зачем я вас собственно тут и собрал. Ну и еще познакомиться, так сказать.
‑ Вы как вижу, выданные вам листы уже прочитали?‑ Градоначальник оказался единственным кто посмел встретить мой взгляд и кивнуть. ‑ Уточняю. Те герцогские воины что прячутся сейчас по подвалам и погребам, и режут при случае моих людей и орков будут прощены, если сдадутся в течении семи дней начиная с послезавтрашнего рассвета. Я все понимаю, что в хашар неохота, но что делать, нужно же нам как‑то гарантировать вашу лояльность. Ничего личного почтенные господа. Тем более что войско герцога разбито и большое количество рабочей силы нам просто не нужно, так что у этих воинов хорошие шансы только поработать на восстановлении Арберда вместе с теми молодыми людьми, что трудятся там сейчас и быть распущенными по домам, как мы архипелаг полностью под себя возьмем. Верность и храбрость я ценю, поэтому их действия понимаю, те у кого будет на то желание позже могут и в войско вступить. Ничего против людей в нем не имею, даже если они против меня воевали, главное чтобы мне после присяги верны были.‑ Подождал вопросов, вопросов пока не последовало. ‑ Второй вопрос, это свод законов по которым вы отныне будете жить. Как вы в большинстве купцы, то вам видимо будет приятно узнать, что размер налогов вам устанавливается в десятину от нажитого.
Вот тут людей проняло, после милостивого разрешения все начали между собой шушукаться осторожно поглядывая на меня. Я подождал пока новость немного переварится, остановил жестом Оттокара, собравшегося задать вопрос и продолжил:
‑ Как ваши переписчики размножат выданный указ, пришлете их в замок. Когда их прислать ‑ сообщим дополнительно. Законы тогда чего‑то стоят когда написаны на пергаменте, ‑ вовремя ввернул слышанную в Аргайле поговорку, кстати законодательные акты в этом мире по традиции действительно писались и размножались для общественности только на выделанной коже и только писцами с государственной аккредитацией. ‑ С запасами пергамента естественно. Законы, по которым вы отныне будете жить, записывать будут.
‑ Купец Терн Хайнер, господин, можно вопрос задать?‑ С достоинством поклонившись, осмелился подать голос один из гостей, широкоплечий старик лет шестидесяти с загорелым морщинистым лицом под шапкой седых волос. Почти все начали на него косится как на идиота, кроме местного Лужкова и еще пары человек. Хороший тест для выявления перспективных клиентов. С кем можно работать, а кого можно использовать. Я кивнул, разрешая.
